V 0 — создание файла advent V 2 — доп вычитка — (Alexey)
Скачати 4.52 Mb.
|
| Потрясающая книга, только первый тираж которой составил 2 500 000 экземпляров! Казалось бы, о таком писали не раз. Признание, выбитое на допросе… Приговор, состряпанный прокурором вместе с судьей… Неожиданно всплывшие доказательства невиновности осужденного… А дальше? Бумаги задерживаются. Двери кабинетов запираются. Чиновники, от которых зависит — жить или умереть осужденному, беззаботно уезжают на пикники. Стрелки же неумолимо отмеряют не часы, а минуты до казни! Кто остановит безжалостную и равнодушную судебную машину, готовую раздавить «маленького» человека? FictionBook Editor Release 2.6, FB Editor v2.3, FB Writer v2.2 v 1.0 — создание файла advent v 1.2 — доп. вычитка — (Alexey) ACT, Астрель, Полиграфиздат Едва дворник церкви Святого Марка успел очистить дорожки от выпавшего снега, как на улице показался мужчина с палкой в руке. Хотя солнце стояло уже высоко, дул сильный ветер, и температура застыла на нулевой отметке. На мужчине были рабочие брюки из грубой хлопковой ткани, застиранная летняя рубашка, стоптанные туристические ботинки и легкая ветровка, явно не спасавшая от холода. Однако его, казалось, это ничуть не смущало, и он двигался не торопясь. Мужчина чуть прихрамывал на левую ногу и опирался на палку. Свернув на дорожку, ведущую к церкви, он остановился у боковой двери, на которой было выведено красными буквами «Канцелярия». Он не стал стучать, а дверь была не заперта. Мужчина шагнул внутрь, и в спину ему ударил очередной порыв ветра. Он оказался в обычном для таких старых церквей помещении, покрытом пылью и загроможденном хламом. На столе в центре комнаты стояла табличка с надписью «Шарлотт Джангер», возле которой сидела женщина. — Доброе утро, — улыбнулась она. — Доброе утро, — поздоровался мужчина и добавил, помолчав: — Сегодня очень холодно. — Это правда, — согласилась она, окидывая его быстрым взглядом. Неудивительно, что без пальто и головного убора ему было некомфортно. — Полагаю, вы и есть мисс Джангер. — Нет, мисс Джангер простудилась, сегодня не будет. Меня зовут Дана Шредер, я — жена священника и сейчас просто подменяю Шарлотт. Чем мы можем вам помочь? Мужчина посмотрел на свободный стул и спросил с надеждой: — Можно я присяду? — Ну, конечно, — ответила она. Он осторожно и медленно опустился на стул, будто каждое движение совершал обдуманно. — А священник сейчас на месте? — поинтересовался он, посмотрев на большую закрытую дверь слева. — Да, но у него встреча. Чем мы можем вам помочь? Дана Шредер была изящной женщиной, с красивой грудью, обтянутой узким свитером. — Посетитель видел ее только до пояса — остальное скрывал стол. Ему всегда нравились маленькие хрупкие женщины. Чудесное личико, большие голубые глаза, высокие скулы, миниатюрная и хорошенькая — настоящая жена священника. Он уже очень давно не прикасался к женщине. — Мне нужно поговорить с преподобным Шредером, — сказал он и умоляюще сложил руки. — Я был вчера в церкви, слушал проповедь, и мне нужно… наставление. — Священник сегодня очень занят, — объяснила она, обнажив в улыбке красивые зубы. — Дело очень срочное, — сказал он. Дама была замужем достаточно давно, чтобы знать: ее муж никогда не отказывался принять посетителей, даже если о встрече не договаривались заранее. Кроме того, в этот понедельник было действительно очень холодно, а никаких особых планов муж не имел. Несколько телефонных звонков, беседа с молодой парой, которая в последний момент передумала сочетаться браком, обычное посещение больных. Она покопалась в бумагах на столе, нашла анкету и кивнула: — Хорошо, сейчас я попрошу вас ответить на несколько вопросов, и мы посмотрим, что можно сделать. — Спасибо, — поблагодарил мужчина, слегка поклонившись. — Имя? — Тревис Бойетт. — Фамилию он привычно произнес по буквам. — Дата рождения: 10 октября 1963 года. Место рождения: Джоплин, штат Миссури. Разведен, детей нет. Адреса нет. Работы нет. Будущего нет. Дана лихорадочно искала нужные графы, стараясь удержать в голове услышанное. Его ответы не совсем соответствовали скупым вопросам маленькой анкеты. — Хорошо, — сказала она, записывая. — Насчет адреса… Где вы сейчас живете? — В настоящее время я нахожусь в ведении Канзасского управления исправительных учреждений. Я приписан к «Дому на полпути»[1] на Семнадцатой улице в нескольких кварталах отсюда. Сейчас прохожу период адаптации. После нескольких месяцев в этом заведении здесь, в Топеке, я стану свободным человеком с пожизненным статусом условно-досрочно освобожденного. Рука с ручкой замерла, но Дана продолжала смотреть на листок. У нее пропало всякое желание продолжать расспросы, однако она чувствовала, что выбора нет. Надо же чем-то занять время, пока они ждут! — Хотите кофе? — спросила она, чтобы разрядить обстановку. Бойетт надолго задумался, будто взвешивая, как лучше ответить. — Да, спасибо. Черный и немного сахара. Дана вышла из комнаты за кофе. Он внимательно посмотрел ей вслед, задержав взгляд на круглых ягодицах, скрытых просторными брюками, и отметил стройные ноги, покатые плечи и даже то, что волосы стянуты в конский хвост. Рост — пять футов три, а может, четыре дюйма, вес — максимум сто десять фунтов. Когда она вернулась, Тревис Бойетт продолжал сидеть на том же месте. Его руки были сложены как у монаха; черная деревянная палка лежала на коленях, а взгляд устремлен на стену напротив. Маленькая, абсолютно круглая голова была выбрита и блестела, и Дана даже легкомысленно задумалась почему: то ли он рано облысел, то ли ему так просто нравилось. Слева на шее посетителя темным пятном выделялась жутковатая татуировка. Он взял кофе и поблагодарил. Она снова устроилась за разделявшим их столом. — Вы лютеранин? — спросила она, взяв ручку. — Я бы не сказал. Вообще-то я не принадлежу ни к какой конфессии. Никогда не испытывал потребности ходить в церковь. — Но вчера вы были на службе. Почему? Бойетт держал кружку обеими руками у самого подбородка, что делало его похожим на мышь, которая грызла сухарь. Если ответ на простой вопрос о кофе занял столько времени, то о причине посещения церкви он, должно быть, станет размышлять не меньше часа. Он сделал глоток и облизнул губы. — Как вы считаете, когда преподобный сможет меня принять? — наконец спросил он. «Не так быстро», — подумала Дана, теперь уже тяготившаяся его обществом и желавшая как можно скорее вверить его заботам мужа. Посмотрев на часы на стене, она ответила: — Теперь уже ждать недолго. — А мы можем просто молча посидеть и подождать? — вежливо поинтересовался он. Дана, конечно, сразу поняла, чем вызвана эта просьба, и решила, что молчание и ее вполне устроит. Однако вскоре любопытство взяло верх. — Конечно, только последний вопрос. — Она посмотрела на анкету, делая вид, что нужная графа так и осталась незаполненной. — Сколько времени вы провели в тюрьме? — Половину жизни, — неожиданно быстро ответил Бойетт, будто ему приходилось произносить эту фразу по пять раз на дню. Дана что-то записала и, подвинув к себе клавиатуру, набрала текст электронного письма: «Здесь сидит какой-то уголовник, который хочет с тобой поговорить. Готов ждать, сколько потребуется. По виду довольно безобидный. Сейчас пьет кофе. Постарайся освободиться поскорее». Через пять минут дверь открылась, и из нее, вытирая слезы, вышла молодая женщина. За ней показался бывший жених, который умудрялся одновременно и хмуриться, и улыбаться. Они проследовали мимо Даны, не проронив ни слова, а Тревиса Бойетта вообще не заметили. Едва за ними закрылась дверь, Дана повернулась к Бойетту. — Одну минуту, — сказала она и скрылась в кабинете мужа, чтобы ввести его в курс дела. Преподобному Киту Шредеру было тридцать пять лет, десять из которых прошли в счастливом браке с Даной, родившей ему троих сыновей. Уже два года Кит являлся настоятелем церкви Святого Марка, а до этого служил в одном из приходов Канзас-Сити. Отец Кита, уже вышедший на пенсию, тоже был лютеранским священником, и сам он с детства мечтал пойти по его стопам. Он вырос в небольшом городке возле Сент-Луиса, учился в местных школах и никогда не покидал пределов Среднего Запада, если не считать поездки в Нью-Йорк вместе с классом и медового месяца, проведенного во Флориде. Прихожане его любили, хотя порой бывали и неприятности. Самая большая произошла после снежной бури в прошлом году, когда он пустил бездомных на ночлег в подвал церкви. После того как снег растаял, кое-кто из бездомных решил задержаться, и городские власти вызвали Шредера в суд, обвинив в незаконном использовании помещения. Появившаяся в газете статья об этом его отнюдь не порадовала. Вчерашнюю проповедь он посвятил прощению — тому, как Господь в своем бесконечном милосердии отпускает нам самые тяжкие грехи. Грехи Тревиса Бойетта действительно были ужасными. За совершенные преступления он наверняка заслуживал вечных мук и смерти, да и сам не сомневался, что недостоин прощения. Но ему было любопытно. — К нам уже не раз заходили постояльцы «Дома на полпути», — сказал Кит. — Несколько раз я проводил там службу. — Они сидели в обитых тканью креслах в углу кабинета как два старых приятеля. В декоративном камине, украшавшем кабинет, «горели» декоративные дрова. — Там неплохо, — заметил Бойетт. — Намного лучше, чем в тюрьме. — Он был довольно хилым, а бледность кожи свидетельствовала о том, что он редко бывал на солнце. Бойетт сидел, сжав худые колени и положив на них палку. — А в какой тюрьме вы отбывали срок? — В руках Кита дымилась кружка с чаем. — В разных. Последние шесть лет — в Лансинге. — А за что вас осудили? — продолжал расспрашивать Кит, желая узнать побольше об этом человеке. Насилие? Наркотики? Возможно. С другой стороны, не исключено, что Тревиса осудили за воровство или уклонение от уплаты налогов. Он явно не походил на человека, способного причинить боль другим. — Да обвинений было много, пастор. Всех даже не упомнить. — Он избегал смотреть священнику в глаза и разглядывал ковер. Кит продолжал пить чай, изучая собеседника. Он заметил у того тик: каждые несколько секунд голова чуть отклонялась влево, а потом быстро возвращалась назад. После довольно длинной паузы Кит, не выдержав, спросил: — Так о чем вы хотели поговорить, Тревис? — У меня опухоль головного мозга, пастор. Злокачественная, смертельная, неоперабельная. Будь у меня деньги, я бы продлил себе жизнь облучением, химиотерапией, в общем, обычными процедурами, и протянул еще десять месяцев, максимум год. Но у меня глиобластома четвертой степени, а это значит, что я — практически труп. Полгода или год — разницы, по сути, никакой. Меня не станет уже через несколько месяцев. — Будто подтверждая сказанное, опухоль дала о себе знать — Бойетт скривился, подался вперед и начал массировать виски. Дыхание стало прерывистым, и весь он, казалось, содрогался от боли. — Мне очень жаль, — произнес Кит, понимая всю неуместность своих слов. — Проклятая головная боль, — прошептал Бойетт, закрывая глаза. Несколько минут он боролся с болью в полной тишине. Кит беспомощно наблюдал за ним и поймал себя на мысли, что едва, по глупости, не предложил ему таблетку тайленола. Потом боль отступила, и Бойетт пришел в себя. — Извините, — сказал он. — Когда вам поставили диагноз? — поинтересовался пастор. — Точно не помню. Может, месяц назад. Головные боли начались в Лансинге, летом. Сами понимаете, как там с медицинским обслуживанием, — поэтому никакой помощи мне не оказали. Когда меня выпустили и отправили сюда, то в больнице Святого Франциска провели обследование, просканировали мозг и нашли опухоль размером с яйцо. Причем слишком глубоко, чтобы оперировать. — Он сделал глубокий вдох и, выдохнув, выдавил первую улыбку. Слева вверху у него не хватало зуба, и на его месте зияла внушительная дыра. Кит подумал, что со стоматологией в тюрьмах тоже явно не все в порядке. — Думаю, вам приходилось иметь дело с такими, как я, — произнес Бойетт, — кому осталось жить совсем недолго. — Приходилось. При моей профессии это естественно. — Наверное, эти люди очень серьезно задумывались о Боге, рае, аде и всем таком? — Это действительно так. Это свойственно людям. Перед лицом смерти мы все размышляем о том, что нас ждет после нее. А вы, Тревис? Вы сами верите в Бога? — Иногда — да, иногда — нет. Но даже когда верю, то сильно сомневаюсь. Вам легко верить в Бога, потому что вы прожили легкую жизнь. У меня совсем другой случай. — Не хотите рассказать о своей жизни? — Вообще-то нет. — Тогда зачем вы сюда пришли, Тревис? Снова тик. Когда он прошел, Тревис, окинув взглядом комнату, устремил взор на пастора. Они долго смотрели друг на друга не мигая. — Пастор, в своей жизни я совершил немало плохого. Причинял боль невинным людям. Я неуверен, что хочу унести все это с собой в могилу. «Наконец-то он решился, — подумал Кит. — Бремя совершенного греха. Муки тайной вины». — Вам станет легче, если вы обо всем расскажете. Исповедь — лучшее начало. — А это останется между нами? — Обычно именно так и происходит. Но бывают и исключения. — Какие исключения? — Если после вашего рассказа я приду к выводу, что вы представляете угрозу для себя или окружающих, то тогда конфиденциальность может быть нарушена. Я могу предпринять шаги, чтобы защитить вас или кого-то еще. Словом, могу обратиться за помощью. — Звучит не очень понятно. — Напротив. — Послушайте, пастор, я много грешил, но кое-что меня мучает уже несколько лет. Я должен с кем-то поговорить, а мне больше не к кому обратиться. Если я расскажу вам об ужасном преступлении, совершенном мной много лет назад, вы обещаете сохранить все в тайне? Дана нашла в Интернете сайт Канзасского управления исправительных учреждений и через несколько секунд читала ужасный «послужной» список Тревиса Дейла Бойетта. Приговорен к десяти годам тюрьмы за изнасилование. В настоящее время отбывает заключение. — В настоящее время находится у моего мужа в кабинете, — пробормотала она, углубляясь в чтение. В 1991 году Бойетта приговорили к двенадцати годам тюрьмы за нанесение тяжких телесных повреждений при нападении сексуального характера в штате Оклахома. В 1998 году освобожден условно-досрочно. В 1987 году приговорен к восьми годам заключения за попытку изнасилования в штате Миссури. В 1990 году освобожден условно-досрочно. В 1979 году приговорен к двадцати годам заключения за нанесение тяжких телесных повреждений при нападении с целью сексуального насилия в штате Арканзас. В 1985 году освобожден условно-досрочно. Бойетт был рецидивистом-насильником, совершившим преступления в Канзасе, Миссури, Арканзасе и Оклахоме. — Настоящее чудовище! — сказала себе Дана. С фотографии на нее смотрел молодой человек с темными редеющими волосами, не такой худой, как сейчас. Она быстро скопировала основные факты биографии Тревиса и отправила на компьютер мужу. Она не беспокоилась насчет безопасности Кита, но хотела, чтобы посетитель как можно скорее покинул здание. После получаса вялой и пустой беседы Кит начал тяготиться общением. Бойетт не выказывал никакого интереса к Богу, а поскольку именно вопросы веры входили в сферу деятельности Кита, тот не представлял, чем может оказаться полезным этому человеку. Кит не был хирургом и не мог предложить посетителю никакой работы. По электронной почте поступило сообщение, о котором возвестили сигналы старинного звонка. Два звонка означали, что письмо могло поступить от кого угодно, а три — что сообщение пришло из приемной. Кит сделал вид, что не обратил на сигналы внимания. — А зачем вам палка? — вежливо поинтересовался он. — Тюрьма — жестокое место, — ответил Бойетт. — Там часто затевают драки. Как-то раз меня ударили по голове. Может, потому и появилась опухоль. — Решив, что шутка вышла удачной, он засмеялся. Кит из вежливости тоже хмыкнул, а потом поднялся и, подойдя к столу, сказал: — Я дам вам свою визитку. Звоните в любое время. Вам здесь всегда будут рады, Тревис. — Он взял карточку и бросил взгляд на монитор. Четыре — он специально пересчитал — приговора, и все за нападение с целью сексуального насилия. Он вернулся к креслу, передал карточку Тревису и снова сел. — В тюрьме особенно трудно приходится насильникам, так ведь, Тревис? — спросил Кит. После переезда в другой город осужденный насильник должен явиться в полицейский участок или суд и зарегистрироваться. Бойетт не удивился вопросу: за двадцать лет начинает казаться, что о твоих преступлениях известно буквально всем, и все за тобой следят. — Очень трудно, — подтвердил он. — Я даже не знаю, сколько раз на меня нападали. — Послушайте, Тревис, я не очень силен в этих вопросах. Если вы захотите снова встретиться со мной, пожалуйста, позвоните заранее и предупредите. А пока я приглашаю вас на воскресную службу. — Кит не был уверен, что действительно хочет опять увидеть Бойетта, но говорил искренне. Посетитель вытащил из кармана ветровки сложенный лист бумаги. — Вам приходилось слышать о Донти Драмме? — спросил он, протягивая лист Киту. — Нет. — Черный парень из маленького городка в Западном Техасе, осужден за убийство в 1999 году. Жертва — белая старшеклассница из команды чирлидеров, танцевавших в перерывах между матчами. Тело так и не нашли. Кит развернул листок. Это оказалась ксерокопия маленькой статьи из местной газеты за прошлое воскресенье. Пастор быстро ее прочитал и посмотрел на фотографию Донти Драмма, сделанную в полицейском участке. В статье не было ничего особенного — просто сообщение о предстоящей в Техасе казни преступника, утверждавшего, будто он невиновен. — Приведение приговора в исполнение назначено на четверг, — прочел Кит, поднимая глаза. — Скажу вам вот что, пастор: казнят не того парня. Он не имеет никакого отношения к ее убийству. — Откуда вы знаете? — Нет никаких улик. Абсолютно никаких. Полицейские решили, что это сделал он, выбили из него признание, а теперь собираются убить. Это неправильно, пастор. Такого не должно быть. — Откуда вам все это известно? Бойетт подался вперед, будто хотел шепотом сообщить нечто, чего никогда и никому не рассказывал. Кит почувствовал, как у него от волнения быстрее забилось сердце. Однако никаких откровений не последовало. Мужчины долго смотрели в глаза друг другу. — Тут написано, что тело так и не нашли, — сказал Кит, надеясь разговорить Бойетта. — Верно. Следствие состряпало безумную историю, что парень якобы схватил девушку, изнасиловал, задушил, а потом выбросил тело с моста в Ред-Ривер. Сплошное вранье! — Так вы знаете, где тело? Бойетт выпрямился, сложил руки на груди и вдруг начал кивать. Тик. Потом снова. Видимо, тик учащался, когда он нервничал. — Это вы убили ее, Тревис? — спросил Кит, поразившись прямоте собственного вопроса. Еще пять минут назад он начал составлять в уме список прихожан, которых собирался навестить в больнице, и размышлял, как поскорее выпроводить Тревиса. И вот вынужден говорить об убийстве и спрятанном теле. — Я не знаю, как поступить. — Бойетт снова поморщился от накатившей боли. Он наклонился, будто удерживая рвоту, и сдавил ладонями виски. — Я умираю. Мне осталось жить всего несколько месяцев. Но почему этот парень тоже должен умереть? Он же ни в чем не виновен! — В его глазах стояли слезы, а лицо исказилось. Кит молча смотрел, как Тревиса била дрожь. Он передал ему бумажную салфетку, и тот вытер лицо. — Опухоль растет, — сказал Бойетт. — С каждым днем давит на мозг все сильнее. — У вас есть лекарства? — Есть какие-то. Но они не помогают. Мне пора. — По-моему, мы еще не закончили. — Закончили. — Где тело, Тревис? — Вам лучше не знать. — Наоборот! Может, нам удастся остановить казнь. Бойетт рассмеялся. — Правда? Только не в Техасе! — Он медленно поднялся и оперся на палку. — Благодарю вас, пастор. Кит остался сидеть и лишь молча проводил Тревиса взглядом. Дана не спускала глаз с двери. Когда уходивший Тревис сказал «спасибо», она смогла пролепетать «до свидания», но выдавить улыбку ей так и не удалось. Он снова оказался на улице — без пальто и перчаток, — но теперь ее это не трогало. Муж продолжал сидеть в кресле, не шевелясь. Не в силах прийти в себя от потрясения, он, сгорбившись, смотрел в стену, продолжая сжимать в руке копию газетной статьи. — С тобой все в порядке? — спросила жена. Кит передал ей статью, и она прочитала. — Не понимаю, какое отношение это имеет к нам, — заметила Дана. — Тревис Бойетт знает, где спрятано тело. Он знает, потому что сам убил девушку. — Он — что, признался в этом? — Почти. Сказал, у него неоперабельная опухоль головного мозга и через несколько месяцев он умрет. Заявил, что Донти Драмм не имеет к убийству никакого отношения. И ясно дал понять: знает, где находится тело. Ошеломленная Дана опустилась на диван. — И ты ему веришь? — Он рецидивист, Дана. И патологический лжец. Он скорее солжет, чем скажет правду. Нельзя верить всему, что он говорит. — Но ты ему веришь? — Думаю, да. — Как ты можешь ему верить? Почему? — Он страдает, Дана. И дело не только в опухоли. Ему что-то известно об убийстве и теле. И он по-настоящему переживает, что казнят невиновного человека. К Киту часто обращались за советами по разным щекотливым вопросам, и он разбирался в людях. Ошибался он очень редко. Дана была гораздо импульсивнее и, поддавшись эмоциям, часто теряла объективность и способность трезво оценить ситуацию. — Ну и что ты думаешь с этим делать? — поинтересовалась она. — Давай для начала постараемся все выяснить о Бойетте и проверить все факты. Действительно ли он условно-досрочно освобожден? Если да, то кто за ним сейчас надзирает? Обращался ли он в больницу Святого Франциска? Есть ли у него опухоль головного мозга? Если да, то действительно ли она смертельна? — Получить доступ к медицинской карте без согласия пациента невозможно. — Разумеется, но кое-что разузнать нам, возможно, удастся. Позвони доктору Герцлику — он был вчера в церкви? — Да. — Так я и думал. Попробуй у него что-нибудь выяснить. Доктор должен быть на обходе в больнице. Позвони в комиссию по условно-досрочному освобождению и постарайся узнать как можно больше. — А чем ты сам намерен заняться, пока я буду сидеть на телефоне? — С помощью Интернета выясню все, что касается убийства, суда, обвиняемого и самого дела. Муж и жена заторопились. — А что, если это все окажется правдой, Кит? Что, если мы убедимся: этот негодяй не лжет? — Тогда нам придется что-нибудь предпринять. — Например? — Понятия не имею. |
Схожі:
 | V. 1 – вычитка V. 2 – доп вычитка от glassy V. 3 – доп вычитка от... При этом члены Букеровского комитета проголосовали за роман единогласно, что случается нечасто. Автор, японец по происхождению, создал... | | Бернард Вербер Последний секрет Серия: Отцы наших отцов 2 Сканирование... Впервые на русском языке! Новый роман Бернарда вербера, автора мирового бестселлера «Империя ангелов»! |
| 1. 0 — создание файла: сканирование, вычитка, форматирование (Lion) О начальнике управления внутренних дел Львовской области генерал-майоре милиции Иване Михайловиче Мотринце сейчас говорят и пишут... | | Scan: utc 0 — создание файла fb2 0 — окончательная вычитка Однако события начинают стремительно развиваться, и Рой Грейс со своей командой профессионалов криминалистов оказываются вовлечены... |
| 1. 0 — создание файла, вёрстка и вычитка (sibkron) Могут ли понять и простить друг друга вдова офицера сс и женщина, скрывавшая евреев от нацистов в своем доме? День за днем они встречаются... | | 1. 0 — создание файла by Ortodocs 1 — вычитка, замена обложки, проверка... Он сам невзрачный крепыш, чьё мужское одиночество пахнет хомячком (живущим под ванной), и увлекается почти неприступными грустными... |
 | Сергей Дяченко Медный король И чем можно пожертвовать ради великой цели? Действие нового романа Марины и Сергея Дяченко происходит в мире, описанном в романе... | | V 0 — доп вычитка — (MCat78) И кто бы мог предположить, что победу в этом затянувшемся поединке могут принести только дружба и милосердие… |
| 1. 0 — создание файла Андрей Парабеллум Николай Сергеевич Мрочковский 25-й час. Руководство по управлению временем | | 1. 0 создание файла Свагито Либермайстер Корни любви. Семейные расстановки от зависимости к свободе. Практическое руководство |