Эллис Информаторы «Информаторы»
Скачати 2.45 Mb.
|
Продюсер садится возле той, что в наушниках, вздыхает, затягивается. Протягивает косяк Роджеру — тот качает головой, — потом мне. Роджер качает головой и за меня. — Сакэ? — предлагает продюсер, — Охлажденное. — Отлично, — соглашается Роджер. — Брайан? Роджер снова качает головой. — Кто-нибудь чувствует землетрясение? — осведомляется продюсер, наливая сакэ прямо из бутылки в фужеры для шампанского. — Я почувствовал, ага. — Роджер закуривает. — Прямо ужас. — И затем, покосившись на меня: — Ну, не так уж страшно. — Этим ебаным япошкам нельзя доверять, — сообщает продюсер. — Надеюсь, кого-нибудь пристукнуло. — А кто доверяет? — вздыхает Роджер, устало кивая. — Они искусственный океан строят, — говорит продюсер. — Даже несколько. Я поправляю темные очки, разглядываю ладони. Роджер поправляет мне очки заново. Тут продюсер переходит к делу. Начинает серьезно: — Идея фильма. Вообще-то ее наполовину осуществили. Она, как у нас говорят, в сейфе прячется, ее охраняют самые опасные люди из «Уорнерз». — Пауза. — Сразу чувствуется, что лакомый кусок. — Пауза. — Мы вот почему к тебе обратились, Брайан. Есть люди, которые помнят бум вокруг того фильма про группу. — Голос возвышается и гаснет, продюсер высматривает в моей физиономии реакцию — тяжкий труд. — Ну то есть, господи боже мой, вы четверо — Сэм, Мэтти… — Продюсер сбивается, щелкает пальцами, смотрит на Роджера — помощи ждет. — Эд, — говорит Роджер. — Его звали Эд. — Пауза. — Вообще-то, когда создавалась группа, его звали Табаско. — Пауза. — Мы его переименовали. — Господи, Эд. — Продюсер неловко умолкает, его фальшивое благоговение чуть не вышибает из меня слезу. — Это, как говорится, «настоящая трагедия» была. Ужасно жалко. И наверняка очень грустно, да? Роджер вздыхает, кивает: — Они тогда уже распались. Продюсер втягивает в себя дым и одновременно ухитряется произнести следующее: — Вы, парни, можно сказать, пионеры в роке последнего десятилетия, и очень жаль, что вы распались, — могу я вам предложить вафли? Роджер изящно отпивает сакэ. — Жалко, — а потом, глядя на меня: — Верно? — Si, senor[50], — вздыхаю я. — Фильм оказался крут и рентабелен, и притом ведь никого не эксплуатировали, так что мы подумали… ну… с вашей… — продюсер жалобно косится на Роджера, запинается, — внешностью, вам будет интересно и увлекательно по-настоящему сыграть в кино. — Мы столько сценариев получаем, — вздыхает Роджер. — Брайан отказался от «Амадея»[51], так что планка у него весьма высока. — Кино, — рассказывает продюсер, — в общем, о рок-звезде в космосе. Пришелец заявляется на НЛО, ломает… Я стискиваю Роджеру локоть. — НЛО. Неопознанный летающий объект, — тихо поясняет Роджер. Я отпускаю локоть. Продюсер рассказывает дальше. — Пришелец заявляется на НЛО, ломает парню лимузин после концерта в «Форуме», потом долгая дикая погоня, и инопланетянин увозит парня на свою планету, и там рок-звезда томится в тюрьме. Ну то есть — что угодно, принцесса там, любовная линия. — Пауза. Продюсер с надеждой смотрит на Роджера. — Мы подумываем о Пэт Бенатар.[52] Об «Уйди-Уйди». — Нехило, бляха-муха, — смеется Роджер. — У парня единственный способ выбраться — записать альбом и устроить концерт для местного императора. Император по сути… э… помидор. — Продюсер кривится, содрогается, обеспокоенно смотрит на Роджера. Роджер сжимает двумя пальцами переносицу. — То есть это триллер такой, да? — Он не безвкусен, а экземпляр у вас есть, — отвечает продюсер. — И все от этой штуки в сейфе без ума. Роджер улыбается, кивает, смотрит на японку, подмигивает, высунув язык. И говорит продюсеру: — Мне не скучно. Я действительно помню фильм о группе, и в нем все было, в общем, правильно, только создатели фильма забыли добавить бесконечные иски об авторских правах, тот раз, когда я сломал Кении руку, прозрачную жидкость в шприце, часами вопящего Мэтта, глаза фанатов и «витамины», какие были у Нины глаза, когда она требовала новый «порш», реакцию Сэма, когда я ему сказал: «Роджер хочет, чтоб я записал сольник», — видимо, создатели фильма не желали во все это влезать. Они, наверное, вырезали сцену, когда я вернулся домой и обнаружил, что Нина сидит в спальне дома на пляже с ножницами в руках, и кадр с проколотой, подтекающей водяной кроватью тоже выкинули. Они потеряли кусок, в котором Нина пыталась утопиться на приеме в Малибу, и вот эти кадры, где сначала из Нины выкачивают воду, потом ее лицо в камере против моего и она говорит: «Я тебя ненавижу», — и отворачивается, бледная, опухшая, мокрые волосы прилипли к щекам. Фильм снимали до того, как Эд прыгнул с крыши отеля «Клифт» в Сан-Франциско, поэтому создатели не виноваты, что эта сцена в фильме отсутствует, но, по-моему, у них нет оправдания за все остальные пропуски, за то, что фильм — скелет, рентген, кучка нудных, ставших бешено популярными фактов. Со стропила над балконом свисает зеленый фонарь, он возвращает меня на землю: проценты, одобрение сценария, валовая прибыль к чистой — слова, непривычные по сей день, и я смотрю в Роджеров фужер с сакэ, а японка в номере корчится, топает, бродит кругами, всхлипывает, и продюсер встает, продолжая беседовать с Роджером, закрывает дверь и улыбается, когда я говорю: — Я признателен. Звоню Мэтту. Оператор соединяет меня всего каких-то семь минут. Трубку берет четвертая жена Мэтта Урсула, она вздыхает, услышав мое имя. Я пять минут жду, когда она вернется, представляю, как Мэтт, опустив голову, стоит рядом с ней в кухне, в доме на Вудлэнд-Хиллз. Но Урсула говорит: — Он пришел, — и я слышу голос Мэтта: — Брайан? — Ага, отец, это я. Мэтт присвистывает. — Ух. — Длинная пауза. — Ты где? — В Японии. В Токио, кажется. — Сколько уже — два, три года? — Не, не так… долго, — говорю я. — Не знаю. — Ну, отец, я слыхал, ты это — в турне? — Мировое турне-восемьдесят четыре, о как. — Я слыхал насчет… — Голос стихает. Напряженная, неловкая пауза, прерываемая лишь «ага» и «э…» — Я фильм видел, — говорит он. — Который с Ребеккой де Морней?[53] — Э… нет, который с обезьянкой. — А… ага. — Я слушал альбом, — наконец произносит Мэтт. — Ты… тебе понравилось? — Издеваешься? — Это… получилось, а? — спрашиваю я. — Подпевки отличные. Очень сильно. Еще одна долгая пауза. — Это… м-м… мощно, отец, мощно, — говорит Мэтт. Пауза. — Та песня, про машину, а? — Пауза. — Я видел, как его Джон Траволта[54] в «Тауэре» покупал. — Я… ну… я, отец, очень рад, что ты так говоришь, — говорю я. — Ага? Длинная пауза. — А ты… ну… типа сейчас делаешь типа что-то? — спрашиваю я. — Да, дурака тут валяю, — отвечает Мэтт. — Может, через пару месяцев на студию уже смогу. — За-ме-ча-тель-но, — говорю я. — Угу. — А с Сэмом… ты общался? — спрашиваю я. — Ну где-то… ну, месяц назад, по-моему. С адвокатом, что ли. Где-то с ним столкнулся. Случайно. — Сэм… нормально? Без особой уверенности Мэтт отвечает: — Великолепно. — А… его адвокаты? Он отвечает вопросом: — Как Роджер? — Роджер — ну, Роджер. — Из реабилитации вышел? — Давно уже. — Да, я понимаю, — вздыхает Мэтт. — Я понимаю, отец. — В общем, отец, — я втягиваю воздух и напрягаюсь, — я думаю, может, если хочешь, ну, я не знаю, может, мы как-нибудь соберемся, придумаем песенок, когда я турне закончу, может, запишем чего… а? Мэтт закашливается, а потом довольно быстро отвечает: — Ой, знаешь, я не знаю, ну как бы, старое прошло, и что-то мне как-то не очень это. — Ну, блядь, это же не… — Я обрываю фразу. — Ты давай вперед. — Я… Я и так, знаешь. — Я пинаю ногой стену, а ногти почему-то так впиваются в забинтованную рану, что на ней выступает красное. — Уже все, знаешь, — говорит Мэтт. — Я что, типа вру, да? Я молчу, только дую на ладонь. — Я тут смотрел те старые фильмы, которые Нина с Донной в Монтерее снимали, — говорит Мэтт. Я стараюсь не слушать, повторяю про себя: Донна? — И страннее всего, и притом круче всего, что на вид Эд был неплох. Прямо скажем, очень хорош. Загорелый, в форме, и я не знаю, как же так вышло. — Пауза. — Не знаю, как же, блядь, так вышло. — Какая разница? — Ага, — вздыхает Мэтт. — Ты понял. — Потому что мне без разницы. — Мне, отец, наверное, тоже без разницы. Я вешаю трубку, вырубаюсь. По дороге на стадион с заднего сиденья лимузина смотрю телевизор — сумо, какое-то старое кино с Брюсом Ли, семь раз одна и та же реклама синего лимонада, я кидаюсь обсосанными кубиками льда в квадратный экранчик, опускаю стеклянную перегородку и говорю шоферу, что мне нужна куча сигарет, и шофер достает из бардачка и кидает мне пачку «Мальборо», а кокаин толком не подействовал, как я ожидал, рука от него болит еще сильнее, и это пугает, я все сглатываю, но остатки настойчиво, назойливо щекочут глотку, и я все пью скотч, который почти отбивает вкус. На сцене воняет п о том, там, наверное, градусов сто, мы играем пятьдесят минут, а я лишь хочу спеть последнюю песню, а группа, когда я говорю об этом в перерыве, считает, что это дурацкая идея. Все песни — с последних трех сольников, но я слышу, как японцы в первом ряду с кошмарным, лишенным «р» акцентом выкрикивают названия хитов, которые я пел с группой, а теперешняя группа углубляется в хит со второго сольника, и вообще-то я не понимаю, нравится ли залу, хотя все громко хлопают, а позади меня четырехсотфутовая растяжка «Мировое турне Брайана Метро — 1984», она зыблется у нас за спинами, я медленно передвигаюсь по бескрайней сцене, пытаюсь вглядеться в зал, но громадные прожекторы превращают стадион в серую колышущуюся тьму, я начинаю второй куплет песни и забываю слова. Пою: «Прошла еще одна ночь, ты думаешь, как же так вышло», — и затыкаюсь. Гитарист резко вздергивает подбородок, басист пробирается ко мне, ударник все стучит. Я даже на гитаре не бренчу. Снова начинаю второй куплет: «Прошла еще одна ночь, ты думаешь, как же так вышло…» — и ничего. Басист что-то вопит. Я оборачиваюсь к нему, руки меня доконают, и басист приказывает: «Ты должен себе помочь», — и я спрашиваю: «Чего?» — и басист кричит: «Ты должен себе помочь», — и я спрашиваю: «Чего?» — и басист орет: «Ты должен себе помочь, блин», — а я думаю, какого черта я буду это петь, а потом — какой мудак написал эту бредятину, и я делаю группе знак, чтоб переходили к припеву, мы нормально закругляем песню, и нас не вызывают на «бис». Роджер везет меня в лимузине в гостиницу. — Охренительное шоу, Брайан, — вздыхает он. — У тебя просто непревзойденная сосредоточенность и умение держаться на сцене. Лучше и быть не может, честное слово. Просто слов не хватает. — У меня рукам… пиздец. — Только рукам? — Даже без иронии, Роджер и голоса не повышает, только приглушенная жалоба, замечание, которого и делать-то не стоит. — Ну, скажем устроителям, что тебе синтезатор криво смикшировали, — говорит Роджер. — А зрителям скажем, что у тебя мать умерла. Мы проезжаем людную улицу наискось от гостиницы, лимузин катит к «Хилтону», и все пытаются заглянуть в тонированные окна. — Господи, — бормочу я. — Вот ведь чурки ебаные. Ты на них посмотри, Роджер. Ты только посмотри на этих чурок, Роджер. — Все эти чурки ебаные купили твой последний альбом, — говорит Роджер и вполголоса прибавляет: — Безмозглый мудак. Я вздыхаю, надеваю темные очки. |
Схожі:
 | Эллис Информаторы «Информаторы» «икс». Калифорния восьмидесятых предстает в полифоничном изложении Эллиса глянцевой пустыней, которую населяют зомбифицированные... |  | - «золотой молодежи», скрывающее безошибочно-острый скальпель злого сатирика и строгого моралиста эпохи массового потребления. Эллис... |
| Шон Эллис Пенни Джунор Свой среди волков Шон Эллис Свой среди волков Я хотел бы посвятить эту книгу памяти моего деда Гордона Эллиса. Спасибо за твои терпеливые мудрые наставления; полученные от тебя... | | Брет Истон Эллис Лунный парк «Если твоя жизнь постепенно превращается в шоу, значит, ты пал жертвой профессиональной болезни, которая в какой-то момент становится... |
| Брет Истон Эллис Правила секса Лорну, и, улыбнувшись, он сказал, что это прекрасный план. Поднимаясь по лестнице, она стрельнула у кого‑то сигарету, которую и не... | | Брет Истон Эллис Американский психопат t-ough press Когда роман все-таки вышел у конкурентов, когда завороженные критики единогласно объявили его отвратительным – «Американского психопата»,... |
| Три красных квадрата на черном фоне Убедив Эллис Токлес позировать ему для натюрморта, Хуан Грис попытался свести ее тело и лицо к простейшим геометрическим формам,... | | «Брет Истон Эллис. Американский психопат»: Надежда Моисеева, Алекс... Когда роман все‑таки вышел у конкурентов, когда завороженные критики единогласно объявили его отвратительным – «Американского психопата»,... |
| Брет Истон Эллис Американский психопат Overdrive В этом отрывке, озаглавленном «Подполье», это лицо рекомендует самого себя, свой взгляд, и как бы хочет выяснить те причины, по которым... | | Умка с миллионами Посвящаю эту книгу моим родителям. Особую благод ... |